Давно это было (а может быть
недавно, это как посмотреть) но зачатие группы «Эссенция Епископа произошло в те доблестные
времена, когда Генеральные секретари умирали один за другим, а водка стоила
около пяти советских рублей. Вот тогда я, Валерий Николаевич Онищенко имой друг по песочнице Козин Сергей Валериевич
«будучи малыми возрастно, а потому и умственно, устав играть в прятки, войнушку
и карты, взяли две доски неопределённой древесины (примерно 90/25/2,5), вбили в
них гвозди, натянули медную проволоку и рыболовную леску, назвали сотворённое
гитарами и стали извлекать из него звуки, сопровождаемые вокальными
импровизациями. Со временем инструменты были усовершенствованы: между леской и
доской вставлялись картонные коробки из-под конфет, что несколько усиливало
акустические колебания лески и проволоки, настроенных в хаотическом порядке.
Несколько позже были раздобыты настоящие акустические гитары черниговской и
ленинградской фабрик музыкальных инструментов, впоследствии тоже
модернизированных путём внедрения между струнами и грифом различных
металлических предметов типа ножниц, ножиков, гвоздей и т.п., что давало эффект
некой «примочки» - трение струн о металлические предметы придавало звучанию
неописуемый драйв. Гитары почти настраивались. Записывались тексты песен, и
велась своеобразная табулятивная запись, понятная далеко не каждому. В качестве
примера приведу отрывок из текста того времени:
…надо голову к смоле
Прислонить и умереть
Чтобы небыло гореть
Ну а чтобы не сгореть
То не надо это петь…
Надо было петь или нет,
неизвестно никому, Господу Богу в том числе, но видимо, всё-таки надо, ибо к
тому времени Валерий Николаевич и Сергей Валериевич стали соответственно
Ванькой и Беней, и, не тратя время попусту, извлекли ножницы и ножики из
инструментов и смирились с положением вещей, а именно с существованием
нормально темперированного строя, правил диатоники и т.п. Так возникли первые
опусы, которые можно было с натяжкой назвать песнями, сочиняемыми и
исполняемыми преимущественно мною с переменным успехом. Тогда к нам
присоединился Виталий Владимирович Польский, ставший нашим первым
бас-гитаристом. Мы репетировали в музыкальной школе на настоящих
электромузыкальных инструментах и аппарате (усилитель и колонки), причём играли
то свои песни, то песни Цоя, и вокалистом был уже Беня, и кто-то уже подыгрывал
на барабанной установке, и называлась группа «Суровый Декабрь».
Это примерно 1990 год,
осень-зима, ввиду того, что весной-летом 1991 года был записан первый
магнитоальбом «Невидимый фронт», как сейчас помню – на зелёненькую кассетку.
Беня.)
Надобно отметить, что все мы
тогда учились в школе, беспощадно прогуливая уроки вактовом зале другой общеобразовательной
школы(№ 2) и продолжая репетировать. Здесь появились понятия аранжировки и
композиции, клавишница Света, ныне покойный барабанщик Толя, реверберация,
микшерский пульт, электретные микрофоны и первые публичные выступления – на
танцах в с. Вышнэвэ и районном конкурсе ВИА, где был получен первый гонорар –
сколько-то советских рублей в конверте. Стоит отдельно упомянуть Толю Кищенко,
светлая ему память. Толя был весёлый и могучий парень, простой как гамма С-durи отвязно-безкомплексный, и, как сам говорил «самый сильный барабанщик в мире», что впрочем, не мешало
ему однажды неистово молиться в лесу среди могучих дубов и сосен ( выступление было в лесу на
о.Масальский). – Господи, - молился Толя, - дай мне силы не сбиться с ритма! И
Господь ниспослал ему Благодать, о которой он впоследствии неоднократно вспоминал.
Далее, мы познакомились с
Константином Яковенко, барабанщиком и музыкантом вообще, позже он играл с нами
на барабанах и клавишных, ав товремябольше на свадьбах, я ушел в Вооружённые Силы, а группа, именуемая «
СуровыйДекабрь», продолжала прогрессировать.
Был записан магнитоальбом, к сожалению, не растиражированный и безнадёжно
утерянный. В этот альбом вошли первые «настоящие уже песни – «Капля»,«Темнота»,«Вспомни Меня» и пр. В записипринимал участие саксофонист Славик Горох, принесший некую новизну в
звучании. Было это в 1993-м году, а потом наступила пауза: когда я вернулся из
армии, Беня уже служил, вскоре ушёл служить басист Виталик, отслужил, да так к
нам и не вернулся…
Беня в армии по возможности делал
наброски новых песен, я ходил на репетиции группы «Сквайер», где на ударной
установке играл Костя, на гитаре Слава «Эриксон» Коротков и на бас-гитаре Вова
Ахновский,о которомтоже упомянем отдельно, пока скажем только,
что закончил он музыкальную карьеру сначала женитьбой, а потом дурдомом, как и
полагается талантливому человеку, прошедшему через кабак, водку, наркоманию и
высшие религиозные техники. «Сквайер» играл инструментальный рок и вообще
хорошую музыку, но мне лично больше нравились творческие импровизации, когда в
тесной комнатке на втором этаже ДК выключалось верхнее освещение и каждый играл
всё, что угодно в рамках заданной тональности. Так мы в разное время непрофессионально
записали несколько альбомов – «Опасная Перегрузка» с мощным гнетущим клавишным
фоном, «Мадонна Бычий Цепень» с патологической сюжетной линией, «Царевна На
Плоту», «Харе Кришна». Следуетотметить,
чтовсёэто безобразиепродолжалосьспеременнымуспехомвплотьдо 1998года. Осуществлялось это так: писали всё на
кассетный «Маяк». В одном из клавишных инструментов, при помощи сложенной в
несколько слоёв бумаги, зажимались клавиши, образующие аккорд –
преимущественно, ми-минорное трезвучие или септаккорд, я что-то рассказывал,
смеялся, выл и грохотал всем, что попадалось под руку, пацаны импровизировали –
Слава, Костя и Лахматый. Лахматый – тот самыйВова Ахновский, обожавший всяческие злоупотребления и музыку.
Беня демобилизовался в 1995-том
году, мы начали потихоньку репетировать у меня в сарае на фантастическом
аппарате – в четырёхканальный мини-микшер «Импульс» включались гитары, бас,
клавиши и микрофон (сквозной вход), далее всё подключалось в радиолу
«Рекорд-314», рядом стояла барабанная установка…Необъяснимо, каким образом мы
умудрялись слышать друг друга, но что-то слышали, сочиняли, сохранилась запись
на «МК-60 СВЕМА» (стрёмная советская аудиокассета, если кто-то не в курсе). В
тот период на бас-гитаре играл Саня «Мориссон» Шаповал, который был нашим
басистом довольно долгое время. Репетировались песни «Кораблик»,«Как жить?», Нервы», «Медитация», «В Помойной
Яме..», «Про Стены и Дома»и др.Некоторые песни мы с Беней писали у меня на
кухне с акустическими гитарами в руках и бумагой на столе – эти песни рождались
моментально, практически начисто, без последующего редактирования – «Дым,
Ведущий в Нирвану», «Весна»…На мой взгляд, песни того периода – лучшие песни
«Эссенции Епископа» за всю историю её существования, эдакий «Золотой век»,
когда всё шло в неуклонно-праведном направлении, ведомое некой подсознательной
идеей, первобытной какой-то энергией, когда всё вокруг было твоё – только бери
и двигайся вслед убегающему горизонту…Тогда же, осенью 95-го. возникло название
«ЭССЕНЦИЯ ЕПИСКОПА»…
Сидя в моей комнате, мы (Я, Ванька, Костя) как-то плавно начали рассуждать
на тему того, что «Суровый декабрь» не очень вяжется с нашим сегодняшним
творчеством, даиглуповатенькозвучит. Ябысказал
– отдалённонапоминает « Ласковый май»,
бред какой-то. В ход пошёлсяческий
словесный понос, игра слов и абривиатур, переставляние букв в словах и т. п.
Когда аргументы закончились – обратились к литературе. В руки попала
занимательная книженция под названием «Приготовление алкоголя в домашних
условиях», вот там и было локализовано словосочетание «Эссенция Епископа». Если
верить книжке – это померанцевая настойка. Сложная. (?)
С наступлением холодов мы
перебрались на новую репетиционную базу – домик в лесу на о.Масальский, где
репетировали на приобретенном всеми правдами и неправдами аппарате более
высокого класса, но всё равно, по нынешним меркам, никудышном, часть которого у
нас благополучно похитили Неуловимые Любители Усилителей. Примерно в это время
состоялось первое «серьезное» выступление в г.Лубны. Состоялось благодаря лютой
ненависти Славы Эриксона к своему тестю, когда в припадке злобы он порезал
сухожилия левой руки, и группа «Сквайер» не смогла принять участие в
Рождественском сейшне, проходившем в лубенском ДК. Вместо них поехали мы и
явились полным сюрпризом не из приятных для организаторов, ожидавших от нас
что-то аналогичное «Сквайеру», т. е, качественный музыкальный продукт не более
и не менее, и увидевшихпрактически
антисоциальных полупанков с «Формантой» и самопальными примочками в
трогательных пластмассовых коробочках из-под чего-то, вместо нормального
корпуса. Звук был соответствующий, на радость лубенским панкам и некоторым
лубенским же музыкантам, играющим нечто подобное и находящимся в зале по причине,
именуемой «организаторы не пустили не сцену». В результате этого выступления
нас стали приглашать на сейшны в Лубны, где вскоре был основан рок-клуб.
На данном этапе с целью
расширенияматериально-технической
базымы стали репетировать на ОСЗ – опытно-
специализированном заводе, с условием озвучить Новогодний вечер, что и было
сделано в конце декабря 1996-го года. Репетиции проходили в условиях жуткого
холода и периодически приходивших вахтёров. Предпринимались попытки сделать
аудиозапись, похожую на аудиозапись. Родилась идея«Рок-интервенции» - ежегодного фестиваля,
который впервые состоялся 3-го января 1997-го года и стал традиционным. На
фестивале выступила группа «СамАлёт», завязались отношения с гадячскойрок-тусовкой, чтонесколько расширило географию выступлений и
дало дополнительные стимулы для творчества.
С приходом весны в группе
появилась девушка – скрипачка Юля
ушел Саня Мориссон, вместо него
на постоянной основе стал играть Лахматый, начинающий потихоньку сходить с ума,
«молитвенен и беззаботен». Характерные песни того периода – «Голосила Ночь»,
«Убийственный Рассвет», «Зверинец». В Пирятине проводились умопомрачительные
сейшныв кинотеатре «Родина» под эгидой
Коммунистической партии, чему лично я активно содействовал, причём, исходя из
интересов не только меркантильных (деньги на организацию проведения, водку и
колбасу), но и идейных (в поддержку мирового коммунистического движения).
Сейшны проходили вистинно
панк-коммунистической атмосфере.
Очередная смена репетиционной
базы – в старенькой «шевченковской» хатке в центре города, где нас приютил по
доброте душевной Толстый, наш старый
приятель. Дабы впредь ограничить несанкционированный доступ неуловимых
любителей усилителей к аппаратуре, на окнах хатки была сконструирована решетка
из алюминиевой проволоки, подключенная к электрической фазе. Несколько
концертов в Пирятине, Лубнах, Гадяче, с.Берёзовая Рудка – и снова переезд нановоеместожительства - в УКаКашку,
общежитие учебно-курсового комбината, где мы репетировали на одной базе с
группой «Молодая Гвардия». Там была написана песня «Земля и Небо», мрачноватая
и зловещая, как бы предвещающая смутные времена. И смутные времена
действительно наступили. По разным причинам участники группы разбежались во все
свои многочисленные стороны, мы с Беней при участии музыкантов из «Молодой
Гвардии» (А.Мозговой и В.Усанов – перкуссия) сыграли акустический концерт,
последний концерт для меня и последний перед долгим затишьем – для «Эссенции». Готовясь
к выступлению, мы с Беней написали одну из лучших наших песен – «Ночку».
ОтСергея«Бени»Козина.
Послеакустическогоконцерта 2000 годанаступиладлительная пауза в роботе, да ив отношенияхмежду нами пробежалакошка. Одним словом – кризис. Кризистворчества, кризисдоверия, еслихотите. Нам всемнужно былоотдохнуть друг от друга, да и
подвыдохлисьслегка. Каждыйзанималсячем-тосвоим – ктобухал, ктоработал, ктобездельничал, а у некоторыхбылисерьёзнейшиепроблемы с психическимздоровьем.
Так прошёл
2000-й, за ним 2001-й и начало 2002-го.
Устав от творческогобезделья, ближе к лету 2002 я (Беня), сидя на сцене ДК(Пирятинского районного Домкультуры, где я к томвремени работал директором) с тогдашнимзавхозомВитькойАнисимовым (дядя Витя) что-товыпивали, что-тобренчали (дядя Витя «изысканный» пианист – исполнительдворовойклассики) и уж не помнюктопервый
начал играть «Весну», нополучилосьвесьманеобычно и интересно, как-то по
новому. Не откладывая в долгий ящик
позвонилКосте, мол давай соберёмся, и началось.
Ванечка в то время здорово закладывал и
вытащить его так и не удалось, Мориссон никак не могпомириться с собой, а Лахматый к тому временибыл уже профессиональнымдураком, чемуимелдокументальноеподтверждение. Послепродолжительнойскулёжки Юлька всё же согласиласьсновасобраться, а какпоявился Максим Михайленко (Макс) честноговоря – не помню. (Мыбылизнакомы – это факт, но как произошло
творческое слияние – загадка!)Итак, 17 августа 2002 годасостоялся концерт «17 капель дождя», где перед
зрителями предстала нескольконовая «Эссенция» в составе: Сергей Козин – вокал, гитара;
Максим Михайленко – басс; ВикторАнисимов - фортепиано, клавиши; ЮлияПольская - скрипка и Константин Яковенко – ударные. Материалполучилсяприкольный - хоть и не новый, нозавёрнутый, так сказать, в другуюфольгу.(Этот состав не дал творческого наследия. В этот период не
написано ни одной новой песни.)Спустя неделю
после концерта мы выступили на Дне пива в городе Гадяч, куда прибыли целой
делегацией - автобус «ТУРИСТ» на 42 места. Славно отдохнули, лихо поиграли, но
потеряли, как оказалось, больше, чем приобрели. Это был последний концерт в таком
составе. Ввиду того, что Юлька была замужем за нашим бывшим басистом
Мориссоном, очень скоро она стала мамой (на концерте она уже на 3-м месяце беременности), и милое создание по имени Маша
(Мыша) теперь интересовало её куда больше, чем музыка и всё с ней связанное. Костя
так и не смог выбрать между музыкой и водкой, а их сочетание не всегда даёт
добрые плоды. Да и мне самому как-то опротивилось воевать с ветряными
мельницами, хотя, к слову будет отметить, это был самый музыкально интересный
сезон, хоть и очень короткий. Где-то в суете личных проблем и в погоне за
светлыми и несбыточными целями мы потеряли то, что нас связывало изначально.
Ещё одна страница истории коллектива была написана курсивом, как бы не начисто,
с надеждой на то, что переписать всегда успеем. Безынициативность некоторых
составляющих неизбежно привела к развалу очередной каденции «Эссенции Епископа»…
Понадобится долгих три года на то, чтобы склеить осколки, но прежняя «Эссенция»
навсегда останется историей, где-то весёлой и забавной, а где-то – грустной.
Ближе к осени 2005 года его Величество
Случай свёл меня с Юрием «Бородой» Балыхиным, весельчаком, каких мало, в общем «человек
с тамбурином» в прямом и переносном смысле. Правда, в отличие от Диллановского
он просто торговал пивом на летней площадке, где я любил коротать вечера.
Как-то в разговоре под кружечку пива он сказал, что во времена своей
беззаветной молодости играл на барабанах и даже, что немало важно, остались
какие-то «кастрюли». (Позже выяснится, что какими-то «кастрюлями» были остатки «ТАМА» и «крышки» «CORSA» и «Zildgan») «А почему бы нам, собственно, не
собраться поиграть, Господа?» Сразу всплыли какие-то отрывки мыслей и
воспоминаний о том, что всегда хотелось поиграть R&B, reggae, дурной фанк, и что моторчик в
одном месте до сих пор крутится, не давая спокойно смириться с положением
вещей, и что если сейчас не реанимировать критически больного, то он отдаст
Богу свою бессмертную Душу.
В течение осени в состав
вернулись Макс и дядя Витя. Ритм-секция была готова хоть сегодня в бой, но до зимы
дальше разговоров и нескольких предварительных сыгровок дело не пошло. Уже
зимой в коллектив подтянулись Сашка Траневский (кларнет, саксофон) и Сергей
Андрияш (тромбон), вот тогда всё и обрело некий образ. В 2006-2007 годах «Эссенция»
понемногу становилась коллективом. Появились характерные для этого состава песни
– «Дорожная», «Блюз». К исходу 2007-го дядя Витя выпал из обоймы, на его место
пришёл младший брат нашего тромбониста Андрюшка Андрияш. В 2008-м коллектив
пополнил Юра Бондарь - перкуссионист. 7-го марта 2009 года обновлённая «Эссенция
Епископа» сыграла сольный концерт в Пирятинском ДК, что свидетельствует о непобедимой силе исскуства.
Вот и все... Пока...
var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont');
if (container) {
var parent = container.parentElement;
if (parent) {
const wrapper = document.createElement('div');
wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper');
parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling);
}
}